|
|
|
Новое солнце. Глава 2.
Нил Сейн сегодня проснулся на удивление рано. Чтоб не будить никого, юноша решил посидеть в холле с ноутом на коленях в надежде разыскать в базе данных хоть какую-то информацию об истории, прошлом и настоящем… Но занят он этим делом был не долго. В дверь простучали, да так неожиданно, что парнишка аж вздрогнул. При учете, что на улицах окончательно посветлело всего-то час назад, никто не должен был приходить… И охрана не всполошилась…
Нил изумился еще больше, когда увидел, что на пороге стоит Нифль с Уилле на руках. Девушка сладко спала, уткнувшись носом в плечо молодого человека.
— Здорово, парень, — кивнул Нифль, укладывая Уилле на диван и укрывая ее пледом.
— Откуда вы? С улиц… Но как?
— Обычно, — усмехнулся Нифль, заботливо убирая черные прядки с лица девушки, — да чего тут странного? Не делай такие глаза. Уилле сегодня была в »Подсолнухе», я ее принес сюда. В целости и сохранности. Все нормально. С ней все в порядке. Просто спит.
— Я не знал, что она ходит по ночам.
— И чего надувать губы? Она должна перед тобой отчитываться? Она даже передо мной этого не делала.
— А должна была? — тут же спросил Нил.
— Сверни локаторы, парень, — добродушно, но непреклонно посоветовал Нифль, не убирая руки от лица Уилле, — и запомни, что, такие как мы, как я, как она, как наши братья и друзья, ни перед кем не отчитываются.
— Поэтому я и хочу ходить по улицам! Быть во всем как вы.
— Ты не будешь. Потому что вы — новое поколение. Все те, кто ходит по ночам либо мои ровесники, либо плюс-минус шесть лет. Мы потому и существуем, что иначе не можем. Мы уже испорчены, заражены, понимай, как хочешь. Но мы не можем исправиться. Только когда мы все умрем, в городе наступит покой. Потому что улицы станут безопасны. Как безопасны днем.
— Но разве они так уж безопасны…
— Не важно. Верь в это и все. Верь, что они спокойны. Ведь если очень верить, это становиться явью, так?
— Нифль, о чем ты? — медленно открыла глаза Уилле, — Что ты впариваешь ребенку?
— Я не ребенок!
— Я не впариваю!
— Угу, — протянула девушка, — охотно верю. Особенно про безопасность.
— Разве я не прав?
— Коне-е-ешно!
— Так, Уилле, спи давай, — велел Нифль, накрывая девушку пледом с головой.
Протест против таких действий был очевиден, но маловразумителен, а посему оставлен без внимания.
Нилу даже понравилось, как Нифль легко управляется с Уилле, потому как на памяти юноши еще никому этого не удавалось, но тут же он порадовался, что девушка не видит его довольной улыбки. Улыбку заметил Нифль, но всего лишь задорно подмигнул Нилу, поднимаясь с дивана:
— Ладно, пойду я. Надо узнать, что ж творится у меня дома. Уилле не трогай, пусть выспится, а то ночью ей так нормально поспать и не дали.
Нил послушно кивнул, а потом, набравшись смелости, спросил:
— Нифль… а что с нами будет? Со мной и Инной?
Молодой человек даже остановился, но не повернулся и задумчиво ответил:
— Не знаю… но вряд ли что-то хорошее. Это решать не мне в любом случае.
— То есть все будет… плохо?
— Не знаю. Но я этого не хочу. Ладно, бывай парень. Авось еще свидимся.
После ухода Нифля, Нил какое-то время простоял в коридоре, размышляя над его словами. Юноша никак не хотел менять свою жизнь, но понимал, что это неизбежно.
И он уже понял, сам без помощи сестры, за что Уилле вчера дала ему пощечину. И чувствовал себя чудовищно виноватым. Потому что не будь тех, кто работал в оранжереях, на водонапорных и электростанциях, заводах, фермах, фабриках и лабораториях, в городе бы все умерли без воды, продовольствия, вещей, энергии, дающей тепло и свет.
С заднего двора послышались разговоры и шум. Это просыпался особняк.
Как юный Сейн уже понял, после войны население города сбилось в группы. Родственники и близкие люди, коллективы предприятий, все эти люди решили жить вместе, вроде как кланами. И переселились в отдельные уцелевшие здания. В перестроенные многоэтажки, коттеджные поселки, правительственные особняки, где жила Уилле со своими людьми. Так попросили в городе, чтоб ее отец переехал сюда. Ведь его признали главой города. Тут у каждого была своя комната, все жили дружно и помогали друг другу…
И только сейчас Нил понял, что каким-то чудом он так и не попал в мирную круговерть этой теплой семейной жизни… А рвался в холод и смог ночных улиц…
— Уже подъем? — донеслось из-под пледа.
— Рассвет, — поправил Нил, с удивлением заметив на внутренней стороне запрясться Уилле татуировку с каким-то странным существом. А под этой драконовидной змеей шла надпись »gargouille» готическим шрифтом. Видимо от этого слова-существа и пошло прозвище Уилле. Ведь у всех, кто ходил по ночам были прозвища, полученные на улицах.
— Любуемся?
Нил аж вздрогнул. Он не заметил, что Уилле давно уже внимательно смотрит на него.
— Я не видел ее раньше у тебя.
— Я тебе ее не показывала, потому и не видел.
— Это что-то очень личное?
— Это личное есть у всех моих братьев и сестер по несчастью. И памяти.
— А… а что это за…
— Это горгулья. Так меня назвали на улицах.
— Почему?
— По тому. Спроси об этом тех, кто назвал меня так. А теперь извини, надо заняться делами. В том числе и вашим с Инной делом.
— А… а мы можем выйти на улицу? За пределы Дома.
— Идите. Только не потеряйтесь, а потому не уходите далеко.
Никогда еще Уилле не видела его таким счастливым.
— Инна!
Сестра никак не желала просыпаться, как бы юноша ее не будил. В итоге ему пришлось отдернуть ширму, разделяющую их кровати, поскольку жили они в одной комнате, и трясти сестру, пока она окончательно не проснется.
— Ну, чтоб тебя… Ну, чего опять?
— Хватит дрыхнуть!
— Чего тебе? — недовольно проворчала девушка, протирая глаза, — Сам же со мной пол ночи на улицу пялился, чего в такую рань вскочил?
— Если б я не вскочил, не гулять нам сегодня по улицам, дуреха!
— ЧЕГО? — Инна даже резко встала от таких известий, но потом подозрительно прищурилась, — Врешь ты все.
— Не вру! Я встретил утром Нифля и Уилле! Они с улицы приходили. И я сейчас поговорил с Уилле. Она разрешила походить по улицам. Только не далеко, чтоб мы не потерялись.
— Так это же здорово! — карие глаза Сейны загорелись так же, как и у брата, — Точно не врешь? Не верится, что она нас отпустила… Тогда, пока она не передумала, ты тогда иди, стащи с кухни чего-нибудь поесть, а я — одеваться! Только давай скорее. Встречаемся через полчаса!
— Да уж, видно ты собралась о-о-очень торопиться! Что ж не через час-то?
— Слушай, иди, давай на кухню и не болтай! Чем дольше ты будешь тут сидеть, тем позднее я начну собираться! Так что, давай, без размышлений!
— Раскомандовалась мне тут тоже!
— Нил! — стукнула кулаком по одеялу девушка, а потом запустила в ухмыляющегося братца подушкой. Но тот лишь фыркнул и скрылся за дверью.
Уилле устало протерла глаза, потянулась, в который раз посмотрела в большое окно. Но нет, солнце так и не появилось. Даже намека на его лучи не было. Хорошо, что об этой глупой мании Уилле знал один только Нифль. Другие бы просто не поняли. И хорошо если бы только не поняли.
На улицах уже начало темнеть, из-за смога пришлось закрыть окна, туман уже стекался отовсюду…
В дверь постучали. Вошла Анна с подносом:
— Уилле, может, стоит пообедать? Ты ведь даже не завтракала.
— Мне не нужно много еды, ты же знаешь. Люди уже вернулись? На улицах темнеет.
— Да, все уже дома. Распоряжения?
— Никаких.
— Как всегда, — печально вздохнула Анна, сгружая поднос на край заваленного всякой всячиной стола и присаживаясь на стул, — тебе бы отдохнуть надо. С утра ж не выходила отсюда! Ни кусочка в рот не брала!
— Не беспокойся за меня. Лучше детей покормите лишний раз.
— Да покормили уже, — улыбнулась Анна, — только вот близняшки как всегда где-то гуляют.
— Как гуляют? — нахмурилась Уилле, — Не пришли на обед? Но…
— Я их с самого утра не видела.
Они переглянулись, и Уилле быстро включила видеосвязь с постом охраны:
— Мик, найди близнецов. Мне надо знать, где они.
Начальник охраны кивнул и начал отдавать распоряжения. Через десять минут Уилле был предоставлен отчет: »Близнецов нет на территории Дома».
— Найдите их! Просмотрите записи охраны, куда они пошли с улицы, не подходил ли к ним кто-нибудь… Вы лучше меня знаете что делать.
Охрана знала, но даже получасовые поиски ни к чему не привели. Пришлось объявить детей в розыск. По всему городу.
— Уилле, ты лучше знаешь близнецов, подумай, что могло … — развел руками Мик — коренастый невысокий светловолосый мужчина со шрамом через весь лоб.
— Они могли тупо сбежать, потому, как на ночь я их не выпускала… Они могли потеряться, потому, как города не знают вообще… Их могли убить, но ушли они утром и…
— То есть по любому надо выходить в ночь на улицы и искать их… или их тела, — подвел итог начальник охраны, — тогда я пошел готовить людей…
— Нет, — тихо произнесла Уилле, медленно поднимаясь со стула. Лицо ее было каменно спокойно, глаза полны странной умиротворенной решительности, — никто из дома не выйдет. От вас сейчас на улице не будет толку. Я пойду сама. Мик, свяжись с Нифлем. Скажи ему, что я жду его у моста с сиренью. Он поймет.
Мужчина кивнул и ушел выполнять поручение, Уилле же отправилась в смежную комнату. За кинжалами и плащом.
Снег опять падал с чернильно-черного неба. Уилле знала, что если убрать облака, видно будет серебряные точки — звезды… Знала, но не видела… Как и солнце… Не помнила…
Ну… капюшон накинут, руки в карманы и вперед… До места встречи было не так далеко.
Когда-то Уилле было чертовски жутко на ночных улицах. Но со временем страх прошел… Или забылся. Поэтому сейчас, пробираясь по разбитым дорогам, мимо серых многоэтажек, квадратиков магазинчиков, перевернутых или просто брошенных машин, на которых практически уже не ездили за редкостью топлива, Уилле была каменно спокойна.
Она бежала прямиком к памятному для нее месту. Этот мост через уже чистую за неимением загрязнителей реку был одним из немногих, которые уцелели после бомбежек и обстрелов. Рядом с ним на одной из стен домов граффити изображала огромный красивый куст сирени.
Нифль уже ждал ее, оперевшись на бордюр. Он жил к этому месту ближе, чем она.
— И я опять тебя жду… Как всегда…
— Ты знаешь, почему пришел раньше. И приходил всегда.
— Что случилось? Мик так толком и не сказал.
— Близняшки пропали. Потерялись, сбежали или еще чего, я не знаю. Но их надо найти.
— Понятно, что надо. Почему ты позвонила мне? Если б меня не оказалось дома…
— Значит, пошла бы одна.
— Х-хорошо… Пойдем.
Их поход так и не увенчался успехом. За первую половину ночи они облазили все соседствующие с особняком Уилле дома и прилегающие к нему улицы, но следов близнецов так и не нашли.
— Надо пройтись тут заново. Утром. Когда станет светлее, — потирая озябшие руки, вздохнул Нифль.
— Но к тому времени… Они же одни. Они устали, голодные, им холодно и они напуганы.
— Сами виноваты, — отрезал молодой человек, — это им в наказание.
Уилле резко обернулась вокруг своей оси, процедила что-то сквозь зубы, стискивая рукояти кинжалов… Ее ярость всегда была закована в цепи…
Нифль еще раз вздохнул, медленно поднял голову к черному небу, с которого мерно осыпались мелкие снежинки и ложились молодому человеку на плечи, даже не думая таять. Когда он опустил глаза, то наткнулся на странный взгляд Уилле, стоявшей вплотную к нему.
— Шанс, что мы найдем детей… минимален. Город огромен — бывший миллионник. Если они потерялись… ты их не найдешь… Тем более… сама понимаешь, на улицах они отнюдь не одни.
— Но они же дети. У кого из наших рука поднимется на ребенка?
— Дети? Они уже не дети, им скоро шестнадцать.
— Но… Я не могу оставить их. Ты ведь понимаешь. Сейн-ах у меня на руках умер, и я поклялась, что выполню его волю.
— И что? Твой отец умер на руках у твоей матери. Я видел его смерть, ты знаешь. Я был тогда с ним. Он тоже о многом просил Т`Ирну-ай, и она выполнила все, что только смогла. Но не все. И что-то она не убивается по этому поводу и не причитает о своей никчемности. Потому что она не всесильна. И ты тоже. На тебе и так много всего, а ты всего лишь ж… Ты…
— Женщина? Да. Именно поэтому я верну их! Я узнаю, что с ними случилось и если выясниться, что какая-то тварь только посмела покуситься на моих детей, она не отделается у меня вторым ртом, обещаю!
Нифль внимательно посмотрел на Уилле, а потом порывисто обнял ее, прижал к себе и тихо произнес:
— Я найду твоих детей. Обещаю.
Уилле не спрашивала, куда они идут. Чувствовала лишь руку Нифля, его присутствие и уверенность, что все будет, так как он говорит. Потому что он всегда держал свои слова, какие бы и сколько не давал. Может, именно потому своим словом он не имел обыкновения разбрасываться.
Только потом Уилле сообразила, что он привел ее к особняку. На непонимающий взгляд девушки, Нифль лишь спокойно, но твердо ответил:
— Иди домой. Ты и так перенервничала. Иди, отдохни.
И Уилле, прославившаяся на весь город своей непреклонностью, гордым упрямством и самостоятельностью, послушно кивнула. Быть такой она могла позволить себе только с одним человеком. И этот человек сейчас внимательно смотрел, как она идет по дорожке ко входу в особняк, открывает двери, оборачивается к нему, кивает на прощание и скрывается в доме.
Молодой же человек еще секунды постоял на перекрестке, а потом решительно направился вглубь одной из темных улиц.
На посту охраны Уилле обнаружила аж с десяток мужчин.
— Парни, у вас тут консилиум что ли? — опираясь плечом на косяк, спросила Уилле.
Мужчины тут же смущенно притихли. Оно и понятно — обсуждение проблемы близнецов имело все предпосылки в скором времени перерасти в дружескую попойку. По крайней мере, дело к этому уже шло. Причем активно.
— Так, давайте не будем загромождать комнату? Все, кто здесь быть не должен, найдите другое место, хорошо?
Мужчины согласно загомонили и гуськом потянулись к выходу. На посту остались лишь Мик и его старший сын Дейв — гордость отца — худощавый светловолосый парень в очках, не отрывающийся от мониторов. Уилле в который раз даже залюбовалась грации и легкости, с которой порхали его пальцы над клавиатурой.
— Новости? — спросила на всякий случай Уилле, но Мик в ответ лишь отрицательно покачал головой:
— Мы связались со всеми дружественными Домами, но никто ничем не может помочь.
— Это плохо…
Мик опустил глаза и что-то пробормотал, но Уилле уже не слушала. Она пересекла холл и поднялась по лестнице к себе в комнату. Комната ее отличалась от всех остальных обилием полок и шкафов с книгами и альбомами, присутствием в ней всяких мелочей типа статуэток, подсвечников, картин и всего такого прочего… Другие люди не считали нужным загромождать комнаты всей подобной ненужной ерундой. Все такие предметы хранились в отдельных комнатах. Которые редко кто посещал.
Шторы на окнах были, как положено, собраны и шнурами прикреплены к стенам, чтоб можно было видеть белое небо… Или солнце, буде ему посчастливится пробиться через этот купол из облаков.
— Жаль, что ты не помнишь солнце и луну… — произнесла женщина, сидящая в массивном кресле у окна.
— Но ты помнишь.
— О, да… Они были так красивы… И ты любила на них смотреть. Хоть солнце и обжигало тебе глаза, ты не надевала солнцезащитные очки.
— Не помню, — покачала головой Уилле, скидывая с плеч плащ и бросая его на стул.
— А почему ты не сказала, что снова начала ходить по улицам? Ночью.
— Тебе с этого стало бы легче? Или начала бы обоснованно волноваться за меня?
— А с каких пор мне нельзя за тебя волноваться? — вскинулась женщина, — Мы взрослые люди и сами решаем… Впрочем, ты навсегда останешься моим ребенком.
— Понимаю. Но у меня нет пока своего ребенка, чтоб я могла за него волноваться.
— А пора бы. У меня в твоем возрасте уже была ты, — заметила мать.
— Мам, мне не до детей. Тем более… Ну…
— У нас пропали близнецы. Я уже знаю.
— Я найду их. И Нифль обещал найти.
— Кто? — переспросила женщина. Уилле и забыла уже, что ее мать не признает уличных прозвищ.
— Ну, Нифль… Дэл Рейл.
— Как? — вдруг подобралась Т`Ирна-ай.
— Дэл Рейл.
— Он… знает про близнецов? — медленно уточнила женщина, — Ты… подключила его к поискам? Ты… Нет…
— Мама? — Уилле даже подошла к внезапно разволновавшейся женщине, — Успокойся, я не могу доверять в этом деле никому другому, но своим недоверием могу обидеть. Поэтому он…
— Рейл? Ты доверилась Рейлу?! Ты все ему рассказала?! Ты с ума сошла! Этого нельзя делать! Ни в коем случае!
Уилле так и не смогла добиться от матери ответа на вопрос, почему нельзя доверять Нифлю в вопросе с близнецами. Женщина, не переставая, повторяла »нельзя», как заведенная. В итоге Уилле напоила мать успокоительным, уложила в постель, подождала, пока та заснет, и направилась прямиком к Мику.
Начальник охраны по-прежнему сидел на посту с сыном. Уилле незаметно встала у них за спинами. Мик с Дейвом долго не обращали на нее внимания, перебрасываясь фразами и каждый занимаясь своими делами. Уилле уже начала удивляться, когда Мик выразительно вздохнул:
— Ну, и долго ты будешь молчать?
— Ты давно знаешь, что я тут? — подняла бровь Уилле, садясь на свободный стул рядом с ними.
— С момента твоего прихода. Я ж не зря этот пост занимаю, девочка.
— С тобой опасно иметь дело, — улыбнулась Уилле, на что бывший вояка лишь криво усмехнулся:
— Разве что тем, кто перешел мне или тем, кто мне дорог дорогу.
— Мик, — девушка вдруг резко посерьезнела, — откуда мама знает о наших проблемах?
— Алиса — твоя мать. Моя подруга. Вдова твоего отца. Она не может не знать.
— Значит, ты рассказываешь ей обо всем… Даже зная, что ей нельзя волноваться? У нее сейчас опять чуть срыв не случился!
— Из-за чего?
— Из-за того, что я рассказала о том, что подключила к поискам детей Нифля.
— Что ты сделала? — севшим голосом переспросил Мик.
Дейв от такой информации даже прекратил пляску пальцев над клавиатурой.
Оба поражено уставились на Уилле.
— Ты с ума сошла? — вкрадчиво поинтересовался Мик, — Если б надо было подключить к поискам кого-то другого, я бы, наверное, это сделал!
— Может, ты объяснишь мне тогда почему никого нельзя подключать? Тем более, Нифль — мой… друг.
— Друг ли? — лукаво прищурился Дейв, впервые подав голос.
— Что за намеки? — поджала губы Уилле, на что Дэйв лишь хитро подмигнул ей и сказал:
— Был бы это только намек…
— Мик! Уйми своего сына!
— Что, правда глаза колет? В любом случае, каким бы отличным другом не был бы тебе Нифль, это лишь наше дело. И никто другой не должен иметь к нему отношение.
— Да почему?! Почему, черт возьми…
— Сейны… Дело в их отце. Мы должны были следить за ними как за зеницей ока.
— Да, я тоже обещала Сейну-аху, что…
— Да причем тут твое обещание?! Дело вовсе не в этом! Это напрямую связано с городом. Но это закрытая информация.
— Как двое подростков могут быть связаны с… нашим городом? Что за чушь?
— Это не чушь. Это закрытая информация. Ты не найдешь ее в базе данных. Ее знают очень немногие.
— Только ее не знаю я. Но знаешь ты. Знает мама… Наверняка знает Дэйв, потому что он стирал эту информацию, ведь больше некому. Кто еще в курсе?
— Из нашего Дома больше никто. Тебе ничего не сказали, чтобы защитить.
— То есть эта информация настолько опасна? Отлично! И из-за своего незнания я могу навредить еще больше! То есть никому нельзя доверять дело Сейнов? Дело в их отце… Этого ничтожно мало, чтоб я могла сделать хоть какие-то выводы.
— Я не могу ничего говорить. Так решил не я. То есть не я один, — поправился Мик, виновато опустив голову.
— Уилле, хоть ни один человек никогда не верит этим словам, — усмехнулся его сын, — но тебе лучше не знать. Поверь мне. Я сам отдал бы все, чтоб не знать этой информации, потому что приятного в ней мало. Совсем. Она опасна.
Уилле поджала губы, слушая Дейва, но понимала, что этот молчун не будет понапрасну сотрясать воздух. Значит, все действительно так сложно и опасно… Но как же ей искать близнецов, если она не знает даже, что ей можно делать, а чего нельзя?
— Уилле, — никто не расскажет тебе ничего без предварительного согласия других, но я могу сказать лишь одно… Может хоть это наведет тебя на нужные мысли и угомонит. До войны наш город был ЗАТО.
— Спасибо за доверие, Мик, — кивнула Уилле и развернулась, чтоб уйти.
— На рассвете я начну поиски близнецов. А тебе лучше отдохнуть.
— Поразительная забота… И чем я ее заслужила? — пробормотала себе под нос девушка, уже выходя в холл.
|
| Категория: Фан рассказы | Добавил: Маршалл (08.09.2011)
| Автор: Айона
|
| Просмотров: 301
| Рейтинг: 5.0/1 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] | |
|
|
